С детства меня преследует свой подкроватный монстр. Он всегда где-то рядом, про него можно забыть, но когда ничто не отвлекает твоего внимания, ты чувствуешь его присутствие. Это монстр «все плохо, денег нет, нечего есть», детство с ощущением обреченности. Имея его за спиной очень страшно становиться взрослой, потому что наступает момент, когда бросаешь поднятые руки и, хотя хочется забиться в угол, моешь посуду. На деле это не так страшно, поэтому даже слезы на глаза не наворачиваются, покрывало обреченности ложится на плечи беззвучно. Дело тут не в средствах к существованию, которые у меня, конечно, есть, дело в ощущении ответственности за все это: дом, его содержание в порядке и сохранности, за двух мужчин, которые проявляют потрясающую безалаберность и нежелание поддерживать порядок в своей жизни, за будущую жизнь и планы. Опуститься так легко, легко жить с 20-летним ремонтом, носить растянутую одежду и не следить за внешним видом, не иметь целей. Трудно поддерживать все это в активном состоянии, но нужно, потому что иначе ничего не двигается, иначе ты презираешь себя, тех, кто вокруг и свою жизнь. Этот дар и чудо – презираешь.
А того ублюдка, который следующим спросит «когда свадьба?», я застрелю. Нет, правда, не будет пистолета, просто в душу пробью, чтобы хотя бы примерно почувствовал, как у меня уже перехватывает дыхание от этого вопроса.
Не быть мне принцессой. Короли и принцы женятся из соображений политики или сказочной любви, а я привыкла бороться с химерами и другими тварями как умею. Никаких графов Раймонов с их алкоголем, никаких побегов от реальности, нужно стоять лицом к жизни, с трезвой головой, чтобы понять: что же мне делать?
Это все мое нежелание оставаться радужным единорогом для окружающих и стремление стать, как все. А «все» в этом году резко объединились в узаконенные парочки и строят там какую-то свою самостоятельную жизнь. Я ничего не понимаю в этой жизни.